Силами редакторов фронтовых газет формировался коллектив единомышленников, состоящий не только из профессиональных художников и корреспондентов, но и авторов из числа бойцов Красной Армии. Их творчество было широко представлено в армейской печати.
(Басня)
В Берлине как-то вечерком,
По радио окончив врать, конечно,
Герр Геббельс встретился с ослом
И разговор повел сердечно:
- Здорово, кум! – промолвил он ослу. –
Майн готт, с тобой я увидался.
Беда, осел! В народе ходит слух,
Что я умом в тебя удался…
- О, покарай судьба лжецов! –
Вскричал осел. – Какое оскорбленье!
Что до твоих речей, то мой ослиный рев
Всяк слушает охотней без сомненья.
***
И каждый, басню прочитав,
Промолвит: «Что ж, осел, пожалуй, прав!»
Младший лейтенант В.Тютиков
Гитлер под гитару
Жалобно поет:
- Русский в лоб, а в гриву
Англичанин бьет.
Раньше о победе
Мир оповещал:
Горы золотые
Фрицам обещал:
- Воевать окончим.
Заберем Восток,
Будет вам и белка,
Будет и свисток.
Жизнь моя – малина,
Гитлер пел не раз, -
С хлебом Украина,
С золотом Кавказ!
Но судьба изменчива:
Далеко Восток,
Ускользнула белка,
Не поет свисток.
***
Уж не за горами
Тот желанный срок, -
Будет вам и «белка»,
Будет и «свисток!»
Старшина И. Ельчинко
Ганс: - Я изнываю от ревности.
Фриц: - Почему?
Ганс: - Томми все шлет и шлет подарки моей Гретхен!
Адольф: - Благодарю, фельдмаршал! Вы осчастливили Германию рекордами по бегу и прыжкам через Средиземное море.
Р. Левин
(На знакомый мотив)
Адольф на Курск собрался,
Рванул… и обмарался.
А Геббельс испугался,
Вопит: - Оборонялся!
- Ты из какой роты?
- Я то? Я из… а тебе зачем? Не скажу. Военная тайна.
- А рота ваша стрелковая?
- Рота наша… Э-э, братец, опять на удочку хочешь поймать!
- А вы стоите не на той ли высоте?
- Мы то? Мы стоим… А зачем тебе? Не скажу. Ничего не скажу. Ты все равно от меня ничего не узнаешь. Не узнаешь, что у нас в отделении ребята, будь здоров, все одиннадцать, как на подбор!
- Ну-у?
- Вот те и ну! А пулеметчик Матвеев что стоит! Один может удержать высоту. Вон ту, видишь?
- 413,7?
- Нет, 189,6. Наши сегодня оттуда идут в разведку за «языком».
- И ты идешь?
- Я то?... А зачем тебе все это нужно. Я, брат, знаю, как сохранять военную тайну. Вот она – книжечка-то. В кармане ношу. Она так и называется: «Как беречь военную тайну».
- Калинин, для чего нужна противопехотная мина?
- Для мины.
- Как так? Непонятно.
- А очень просто. Идем в тыл к немцам, ставим ее, немец подрывается и делает кислую мину.
Как-то воскресным днем два пьяных немца, видимо сбившись с пути, шли по тропке, ведущей к реке, и были уложены меткими пулями нашего снайпера.
Снайпер немцев уложил
И, опять идя в секрет,
Командиру доложил:
- Все в порядке, пьяных нет!
«Воздушные бомбардировки городов противны законам этики».
(Немецкий генерал авиации Кваде)
Стало «этично» скулить зверье
На фронте и даже в самой Германии…
Бомбежкой проверено, что БИТИЕ
Определяет немцев сознание.
Опять со мной начался бред:
С утра, примочками согрет,
С тоской смотрю я на портрет
И – что за черт! – не узнаю
Осанку прежнюю свою…
Теперь не кончится добром
Удар грозы над головою –
О, как ужасен русский гром!..
И я глотаю жадно бром,
И жутко мне – вот-вот завою.
Текст В. Земного. Рис. К. Шапарева.
Геббельс: - (Принимая парад «тотально» убиенных). Две третьи? Хотя, что же тут страшного? Если рассудить арифметически, то две третьи это даже меньше единицы. А что такое единица? Я с фюрером еще живы, а мы – уже двойка!
Что фюрер нынче спит в тревоге –
Сомненья в том, конечно, нет.
И страшным мыслям на подмогу
Созвал однажды он совет.
Все «Г» собрались дружно вместе,
Сидят три дня, склонясь над картой,
И порешили честь по чести
Гонца отправить к Бонапарту.
Его немедленно снабдили
Путевкой срочной на тот свет
И перед этим объяснили:
«Без лишних слов доставь ответ».
И вот летит он «битте-дритте»
На самом быстром «Мессершмитте»…
Гонца в Берлине ждут с волненьем.
Вдруг, смотрит фюрер с удивленьем:
Сам Бонапарт, постукивая тростью,
К нему прибыть изволил в гости.
- Ну, удружил, а то встревожен я был адски, -
И хлопнул Бонапарта по плечу
Небрежно, панибратски.
- Тебя, - сказал, - услышать я хочу.
- Да, - был ответ холодный Бонапарта, -
Судьбы превратным был и есть закон.
Твои в конец побиты карты,
И не спасет тебя Наполеон.
- Послушай, мой тебе совет:
К чему тут попусту судачить?
Ко мне поедем на обед,
Тебе все черти будут рады,
Тебя главой назначить ада
Сам сатана решил впридачу.
***
Все это шутка, сказка,
Но в каждой шутке правда есть:
Близка с фашистами развязка –
Их не минует наша месть.
Л. Шиманская
- Ганс, о чем задумался?
- Я гадаю: повесят русские фюрера или его убьют немцы?
- А мне все равно, лишь бы скорее!
- Почему вы, прославленный немецкий ас, не пошли в лобовую атаку на русский истребитель?
- Я, обер-лейтенант, всеми силами стараюсь уменьшить наши потери.
- Вы, Густав, настоящий герой. Из всего отряда вы один вернулись на аэродром.
- Так я же, господин полковник, до цели не долетел, мотор отказал.
Свинья под дубов вековым
Наелась желудей досыта
И, забравшись в советский Крым,
Устроилась, словно в корыте.
Ей снились пироги и пышки,
А нам сулила синяки.
Над Крымом мы закрыли крышку
И ей достались тумаки.
И Антонеску – генерал
От страха поднял вой истошный.
Ему вдруг стало скушно-тошно,
Он «в Ригу ехал» и орал…
Однако факт остался веским;
Здесь пропадешь ты, Антонеску.
Всему ведем подробный счет,
Преступной шайки дело.
Ничто бандитов не спасет
От смертного удела.
Куда б не вздумали уйти,
Хоть даже на край света,
Везде сумеем их найти,
И счет представить этот.
Рассказ Ивана Бури про тотального фрица
Для начала расскажу про тотального фрица. Думаю, история эта вам пригодится. А случай произошел такой. Полетел я с товарищем в бой. Ну, значит, летим, вокруг глядим, нет ли в небе какой добычи, не видно ли на земле пехоты, потому как, по старой своей привычке, страшно люблю я охоту. Вдруг товарищ кричит: глянь-ка, справа летит. Приготовились оба встретить его, чтобы так, как братии нашей положено. Оказалось, дело-то весьма не сложное. Хоть он и «Мессершмит», но мы ему явно испортили вид: ударили разом – и квит.
Посмотрели вниз – он горит. Ножки выпустил, сесть, что ли хочет, что ж, мы помочь охочи! А может, думаем, обмануть пытается, тогда напрасно, пусть не старается. Жару еще ему поддали, вниз прижали. Поле под нами заблестело, там и сел он.
Минута прошла, не более, и мы уже рядом в поле. На педали свои нажали, к нему подбежали. Дай, думаю, подивиться, что за такая птица. Влезли в машину, открыли кабину, а там – вы подумали кто-б? Не пилот, а поп. Вместо комбинезона – ряса не по сезону, вместо шлема – колпак с эмблемой, морда вся рыжая, голова неподвижная. Вот, думаю, чудо, поп то взялся откуда? А Яшка, мой друг, как зальется вдруг. Дело, говорит, тут ясное и думы твои напрасные. Это, говорит, фриц не банальный, а последнего выпуска – тотальный.
Словом, пилот не пилот, Федот, да не тот. Но был он и остается фрицем, и жалеть его не годится. Фрицев теперь еще много, тотальные и нетотальные, ходят они по нашим дорогам, нахальные и скандальные. Куда же с ними деваться? Бей их покрепче братцы, чтобы домой им не убраться, а в нашей земле остаться!
На этом и кончаю. С почтением к вам: Лейтенант БУРЯ Иван.
Берлин, Фридрих штрассе 15, Гильде БЕТЦЕР
Еду курьерским без пересадки. Приготовь чистое белье.
Фриц.
Гамбург, Мольтке 12, Гансу Трепке
Вчера был гром. Будет еще жарче. Предстоит купанье в море. Шли спасательный круг.
Мориц.
Наглый немец в этот раз,
Лез упорно на Кавказ.
От джигитов после встряски
Получил «шашлык» кавказский.
Мрачен «дуче», вроде тучи:
В рожу бьют, как в барабан
Думал он: «Я лев могучий».
Оказалось, что баран.
Волей Гитлера-вампира
Крови пущена река…
Хочет Гитлер съесть полмира
Но кишка его тонка.
Берлин, 30 декабря.
(От нашего сверхспециального корреспондента).
Вчера под председательством доктора Геббельса состоялось предновогоднее заседание постоянно пополняющегося комитета убитых немецких солдат, офицеров, генералов на советско-германском фронте. На заседании присутствовали представители группировок, разгромленных под Сталинградом, Орлом и Харьковом, на Кубани и Днепре.
Решения комитета держатся в строгой тайне. По слухам, на нем создана мертвецкая джаз-банда, которая будет играть похоронный марш Гитлеру, когда его повесят в наступающем новом году.
Герр фюрер, проверив наличье арийцев солдат
Отборной, разбойной тевтонской породы,
Воскликнул, не в силах рыданий сдержать:
«И скучно, и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды!»
Фон Мерц – генерал со всех ног удирал,
Оставив и планы, и карты в азарте,
Никто его ранее в первых рядах не видал,
Зато он теперь… О, теперь-то он был в авангарде!
Курт Грабке стремился «ин солнешний Крим»,
Привольную жизнь предвкушая заранее.
Домой, в Фатерланд, написал он родным:
«Майн гот! Помогите убраться с Тамани!»
И вот, наконец, на него снизошла благодать…
Глотая пролива соленую воду,
Он голосом начал истошным кричать:
«И скучно, и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды!»
Н. Петроченков
Профессор: Все финны обладают ярко выраженными чертами великой арийской расы.
Студент (соседу): Скажите, пожалуйста, неужели я похож на разбойника?
Берлин, Верховное бомбоубежище. Фюреру.
Хайль! Честь имею донести о новом успешном сокращении фронта на юге. Мы победоносно потопали от города Мелитополя. Тройной оклад и железные кресты, которые вы обещали за Мелитополь, готовы получить. Что касается до Вашего приказа о необходимости держаться, то мы его не получали. Хайль!
Генерал фон Удирал.
По драпствующей армии
За мелитопольскую удирапию генералу фон Удирал присвоить звание «фить-маршал».
Адольф Гитлер.
Балдур фон Удирал родился в тысяча восемьсот черт знает каком году, в бывшем городе Любеке, известном своими колбасами, генералами и развалинами. В юности фон Удирал торговал сосисками, выучил наизусть «Майн кампф» и был назначен генералом. Во Франции он успешно командовал батареями шампанского и отличился при взятии сильно укрепленного публичного дома. Еще в мирное время был известен, как мастер психических атак, за что неоднократно сидел в домах для умалишенных.
Осень на востоке выдалась необычайно холодной. Зима обещает быть еще жарче. Немецкий оборометр резко падает.
В районах Днепропетровска и Днепродзержинска прошли сильные циклоны.
Дуют резкие днепровские ветры. С востока продолжают надвигаться горячие танковые и пехотные массы. На побережье Крыма намечается штурмовая погода. Метеорологи не отрицают возможности выпадения Кирово-града.
В Берлине сильное давление с воздуха. На душе у фюрера неприятные осадки.
Примечание Радионова: - Фюрер вообще заболел. У него началось сильное криворожье и недержание Днепра.
Примечание Аткинса: - Наши врачи прописали ему в октябре несколько тысяч тонн английской соли. Отличное бомбительное.
Министра Гиммлера
В связи с успехами нашей противовоздушной обороны, переименовать город Гамбург в Бомбург.
Примечание Радионова: - А как же с Бременом?
Примечание Аткинса: - Наши самолеты уже почти освободили немцев от этого тяжелого бремени.
Пропала
Охота воевать. Кто найдет, может оставить себе.
Маннергейм.
Меняю
Главную квартиру, в связи с наступлением холодов и Красной армии.
Фюрер.
Ищу
Выхода из затруднительного положения.
Антонеску.
Комсомольские эпиграммы
Сержант Карпов
Хлебнули немцы горя,
Когда хлестнул по ним
Железный друг Григория –
Испытанный «Максим».
Сержант Юсупов
Идет комсомолец по вражьему следу,
Где немцы, как мыши, засели в норе,
И если гора не идет к Мухаммеду,
Идет Мухаммед с автоматом к горе!
Сержант Букреева
Кто с Марусею не знаком?
Эта девушка с огоньком:
Не успела моргнуть глазком –
Сотня фрицев лежит ничком!
Сказка
Бог спал чутким стариковским сном. Было раннее небесное утро. Ангелы гасили звезды, золотили солнце, чистили и лакировали голубое небо. Все было тихо и спокойно. И вдруг, в раю на птицеферме, закудахтали райские птицы.
Проснулся бог, достал парчовый кисет, свернул козью ножу и позвал дежурного ангела:
- Кто там шумиху поднял? Почему за порядком не смотришь?
- Виноват, не досмотрел, - сказал ангел. – Опять немец за райскими птицами гоняется. Прямо житья от него нет: «Не хочу – говорит – ваших райских яблок, подайте мне яйки да курку».
- А как он выглядит?
- Вшивый ужасно, все небо загадил.
- Чем же он занимался на земле?
- Грабил, душил, насиловал: у одного священника ризу спер, церковь загадил…
Вскочил бог с облачного дивана, швырнул козью ножку на голубые небесные плиты и гневно закричал:
- Подать мне сюда мерзавца!
Через минуту немец стоял перед богом.
- Кто ты такой? – спросил его бог. – Имя? Чин? Профессия?
- Фриц Вошман, ефрейтор армии фюрера Гитлера, бывший колбасник, - отрапортовал немец.
- А-а, понятно, - сказал бог. – Значит, из породы головорезов? А как ты попал на небо?
- По ошибке, господин бог. Я был ранен, но мои бравые парни бросили меня на повозку вместе с убитыми.
- Так. Понятно. Значит твои бравые остолопы думают, что небо можно засорять всяким барахлом?
При этих словах немец завизжал и бросился с кулаками на бога, но его схватили ангелы.
- Всыпать ему горячих! – приказал бог.
Принесли ангелы пучок каленых молний, повалили фрица, сняли с него штаны. Орал фриц благим матом, грозился пожаловаться фюреру, звал на помощь самого черта – и ничто не помогло. Всыпали ему ангелы две дюжины горячих, расписали его как бог черепаху.
- Ну, вот, - сказал бог, - получил – носи на здоровье… А теперь отправьте его к чертовой бабушке в пекло!
Снял дежурный ангел телефонную трубку и вызвал главного черта:
- Алло! Здорово приятель! Тут такое дело: не пристроишь одного гаврика? Что? Местов нет? А кем они заполнены, фрицами? Да этот тоже фриц. Бог приказал: «Отправьте его к чертовой бабушке». Что? У тебя бабушки нет? Ну извини, приятель… Значит, не пристроишь фрица? Ну, ладно, так и доложу хозяину.
Когда доложили богу, что черти отказались принять немца, он перевернулся с боку на бок и раздраженно сказал:
- Ну, что вы ко мне пристали? Из-за какого-то вшивого шелопая поспать не даете! Сбросьте его обратно на землю, авось найдется добрая душа, добьет!
И сбросили ангелы немца на землю. И шлепнулся он в песках пустыни, в том самом месте, где старый верблюд объедал на кустах колючки.
«Что это за райская птица сошла на землю?» - подумал верблюд и, подойдя к дохлому немцу, брезгливо рассмотрел его, затем плюнул ему в морду и пошел своей дорогой…
Хома Сопилка
Скажи-ка, дядя, как вы жили,
Когда у Волги немцы были?
Послушать каждый рад.
Ведь были схватки боевые,
Да говорят еще какие.
Недаром славят во всем мире
Бессмертный Сталинград!
«Так вот, мы с боем отходили,
Немало фрицев перебили.
Покрыла их волна.
А дальше мы остановились,
В окопы прочные зарылись,
В домах и дзотах укрепились
И встали, как стена.
Нас немцы танками стращали.
Над нами «Юнкерсы» летали,
Бомбили день и ночь.
Но неприятель просчитался,
Не на таких, бандит, нарвался,
В атаки лез, а возвращался
Побитый, словно пес.
Упорно бились сталинградцы.
Там был народ, скажу вам, братцы,
Орлы, богатыри!
Бывало сутками не спали,
Атак по десять отбивали
И снова пушки заряжали,
Чтоб драться до зари.
Однажды, помню, спозаранку
Загрохотали вражьи танки
И все на нас ползут.
Тут началось у нас такое…
Я закричал ребятам: - К бою!
И дал задачу всем.
Мы танки близко подпускали,
Из бронебоек подбивали,
Потом гранатами взрывали,
Подбили их штук семь.
И потому мы так стояли,
Приказ наркома точно знали:
Не отходить назад.
А немец сколько ни пытался,
Его коварный план сорвался.
Как был советским, так остался
Любимый Сталинград.
Гремел орудий хор немалый,
Не спали наши генералы
Ночами напролет.
И вдруг, хвастливые арийцы,
Румыны, венгры, итальянцы –
Все 330 тысяч фрицев
Попали в переплет.
Их гнали с запада к востоку,
Лупили с тыла, били сбоку,
Рубили на куски.
Громили пушки вражьи дзоты.
С «Катюшей» спелись минометы,
А наша храбрая пехота
Ударила в штыки.
Да, был велик удар советский,
Лихой, внезапный, молодецкий
У Сталинградских стен.
Враги не вынесли удара
И по приказу генералов,
Под руководством фельдмаршала
Сдалися русским в плен.
Я свой рассказ кончаю, братцы,
Учитесь все у сталинградцев
Как надо немцев бить.
Кто больше фрицев уничтожит
На хитрость выучку помножит
Скорее родине поможет
Фашистов победить».
Яков Смекалкин
Неподалеку от линии фронта встретились вошь и свинья.
- Сколько лет, сколько зим! – хрюкала свинья.
А голодная вошь с места в карьер, вопросом на вопрос:
- Ты куда, родимая?
- Я от немца отвечала свинья. – Сами по-свински живут. Еле выбралась из ада.
Вошь тогда заторопилась и говорит:
- Вот бы мне туда. Побегу скорей. Где фриц, там и грязь.
З.Ш.
Фриц. - А ведь мы в этой деревне еще не были.
Ганс. - Почему ты думаешь?
Фриц. – А слышишь оттуда пение петуха доносится.
- У вас все готово, все заправлено?
- Так точно, герр полковник! Машины готовы, баки наполнены, людской состав тоже заправляется.
(Новый монолог Гитлера)
Какая тоска! Какая Тоска!
Где сейчас находятся наши войска?
За Днепром?
Иль в самом Днепре?
Совсем угорел, совсем одурел,
Ника не припомню…
В голове ералаш.
Чей Сиваш? Их? Наш?
Не помню! Не знаю!
Боже мой, боже,
Нам в Запорожье
Дали по роже,
В Днепродзержинске
Разбили в доску,
И нет нам возврата
К Днепропетровску!
Это просто невыносимо:
Прогнали с Кавказа,
Гонят из Крыма…
Чего хотят?
Куда они клонят?
Из Белоруссии
Тоже гонят!
Их наступление не прекращается…
Они неспроста в Москве совещаются,
Они декларации пишут недаром:
Нужно ждать новых ударов!
Вновь из России вести плохие:
Красные заняли город Киев!
Заняли Фастов, взяли Житомир…
Я от удара едва не помер.
Скоро займут они
Всю Украину!
Бьют меня в лоб,
Бьют меня в спину.
Меня обсмеяли! Меня обесславили!
Меня партизаны бьют в Югославии!
Нас бьют в Салерно,
В районе Вольтурно…
Мне очень скверно!
Мне дурно!!
Дурно!! (Падает в обморок).
Сергей Швецов
Досрочно
- Слышал, Ганс? Наш обер-лейтенант после войны будет головой отвечать за свои убийства в Белоруссии.
- Нет, не будет.
- Почему?
- Голову он еще во вчерашнем бою потерял!
Друзья навеки
- Пауль и Гельмут стали теперь неразлучными друзьями навеки.
- Да?
- Под одним крестом похоронены.
Макар Захаров и Захар Макаров
На одном из наших участков фронта недавно произошел забавный случай:
Фрицы полезли в контратаку. Им дали по зубам. Полезли второй раз, третий, пятый и все безрезультатно. Наши бойцы заметили, что особого усердия наступать под огнем, через трупы своих солдат, у немцев и нет.
- Да ну, не робей. Нажимай, Ганс. Угостим наславу! – кричали бойцы.
Фрицы продолжали лежать, не осмеливаясь двинуться вперед.
И тут из немецких блиндажей выскочили овчарки. Выскочили и набросились на немцев, начали их кусать. Лай, крики, выстрелы – все смешалось. Кто бросился вперед – попадал под наши пули, а большинство предпочитало иметь дело с овчарками своих господ офицеров.
Так и не удалось чистокровным арийским псам спасти честь германского воинства. Контратака сорвалась.
Фрицы пятятся назад. Не помогли им ни «тигры», ни «фердинанды». Не помогут и кобели.
- Ату фрица, ату! – вопят офицеры.
Довоевались…
С. Глуховский
Ол-райт! Ну, с праздником, Василий,
Мой друг, испытанный радист!
Вы крепко фрицам зубы били –
За Днепр уж пятится фашист.
Как водится, в финале пьесы
Злодею сделаем капут.
Его ни геббельсы ни гессы,
И даже гуси не спасут!
Когда вы шли в ливийской пыли,
Там, на другом материке,
Тебя я плохо слышал, Вилли,
Иль вы в то время говорили
На непонятном языке…
Теперь совсем другое дело!
«Ол-райт» кричи или «ура» -
И слово сразу долетело
От Фоджа прямо до Днепра…
Ну, будь здоров! Поговорим,
Как от врага очистишь Рим.
Хайль! Хайль! Мы успешно удирайль!
Бреховная ставка. Фюреру.
Сиваши войска сокращаются в полном порядке. Мы потеряли руду в Криворожье, Перекопф в Крыму и сон в Херсоне.
Нас днепрут дальше.
Фить-маршал генерал фон Удирал.
Открытие зимнего сезона
Новая программа!
Объявленный ранее номер «Сало на флейте» не состоится, так как последний кусок сала увезен германским адмиралом Редером во время его последнего визита в Будапешт.
Строительный трест «Новый беспорядок» принимает заказы с чисто немецкой аккуратностью строит:
Здания на песке;
Воздушные замки;
Атлантические валы
Никаких иллюзий трест больше не строит.
Из города Швайнфурта в действующую германскую армию отправлена новая партия трусов.
***
В связи с приближением зимнего спортивного сезона, германские солдаты и офицеры под Гомелем, Киевом, в Крыму и других местах уже навострили лыжи.
Как сообщают в крепко выпивших официантских кругах Будапешта, на московской конференции трех держав возникло неразрешимое противоречие. Русские настаивают на том, что немцев надо бить в лоб, англичане же утверждают, что бить нужно по лбу.
- Синьоры и сеньориты! Ходят упорны слухи, что я немножко того… Смею вас заверить, что это не того. Ведь когда пара парашютистов из Берлина совершила на меня похищение, я имел двенадцать пудов политического веса. Под огнем бенитнойпартиллерии противника я был доставлен к моему злейшему другу Адольфу. Здесь меня выслушали горничные, обласкали врачи и нашли, что мой вес ни на идиоту не уменьшился. Они похлопали меня по крупу, сказали «годен!» и дали выпить полбутылки роммеля.
Когда был Киев нами взят,
Чуть Гитлер не попал в санбат.
Он бредил «валом» хвастая…
А мы уж были в Фастове.
Тут фюрер вовсе захворал,
Он заорал: «Аврал, аврал!»
Но все равно мы вскорости
Уже входили в Коростень.
Свиреп еще немецкий зверь,
Но о спасении теперь
Не может быть и Речицы –
До гроба не излечится!
- Ганс, говорят, фюрер после того, как мы потеряли реку Молочную, решил сбрить усы.
- Почему?
- Да про него стали говорить: «по усам текло, а в рот не попало».
- Ну, и это ему теперь не поможет: теперь все говорят, что на Правобережье ему по зубам попало.
Обер-лейтенант Пензель приказал все полотна из этого музея доставить к нему.
- Он любитель живописи?
- Нет, палатку себе хочет сшить.
Дорогой фатер! Все, что тебя интересует, не в состоянии сообщить: цензура запрещает. Попробую передать по шифру.
Русские дали нам бой у города, который начинается на КО… Мы бежали без задних НО… Многие поднимали РУ… и сдавались в ПЛЕ… Я получил ранение в ЗА…
ПА! Не можешь ли устроить меня в БЕ… на какое-нибудь теплое МЕ…
Твой храбрый Фриц.
Гансы сунулися было…
Гансы сунулися было
За бронею напролом,
Но нашли себе могилу
Под осиновым колом,
Гитлер воет и орет,
Геббельс бешено ревет,
В наступленье фриц идет –
Только задом наперед!
Рядовой Дм. Ткачев.
Захлебнулся как хорек…
Не жилось поганым фрицам
На своей земле вольницу.
Фриц полез в чужой краек –
Захлебнулся как хорек.
Им мерещилась Мосва,
Хороша была, близка,
Только фрицам не досталась…
Много битых их осталось?
Хнычет фриц: «Война, война –
Нехорошая она»…
Навязал, проклятый, нам –
Так расхлебывай же сам!
Рядовой Г. Муравьев.
- Ганс Драпмахер, что заставило вас поднять руки?
- Доктор Геббельс сказал: у кого в эти дни опускаются руки – то не настоящий немец. Я решил быть настоящим.
(Басня)
Был издан в Берлине приказ такой:
«Запрещается всем размышлять головой,
За подобные размышления
Последует голов отсечение».
- А чем же думать? – спросил один
Весьма несознательный гражданин.
И Гиммлер ответил, слова рубя:
- Думай тем же, чем думаю я!
Красна пава пером, а винтовка – огнем.
Что с бою взято – то свято!
Пялил немец глаз да на чужой квас – Пулю в лоб получил от нас.
Не бачить Гитлеру Киева, як поросяти неба.
Нет аккаунта? Зарегистрируйтесь