Освобождение Правобережной Украины

В дождь, в распутицу, в туман
Пой о солнышке, баян.
Песня смелым на войне
Полюбилася втройне!
Эх, бутылка поллитровка –
Засмоленная головка,
Фрицев смесью угостим –
От пол-литра – танки в дым.
По степным осенним склонам
Далеко несет паленым –
За Днепром и чад, и смард –
«Тигры» Гитлера горят.
Светлым днем и ночью черной
Били немца под Касторной.
Враг поныне за Днепром
Все страдает животом.
Батарейцы, бейте немцев,
Бейте танки в волчье сердце!
- Бьем врага из всех калибров,
Шерсть летит кругом от «тигров».
Против танков бились стойко
Мы с тобою, бронебойка,
Смелый я и ты смела,
Ты меня не подвела.
Под Орлом и возле Курска
Мы не дали немцу спуска,
Скоро будет для врага
Всюду «курская дуга».
За Днепром, боец, держи
Огневые рубежи.
В непогоду и буран
О Дунае пой, баян!
От бойцов
Иван Штыков

- Записываемся, Отто, в подразделение факельщиков. Поджигать дома, фабрики – самая легкая служба.
- Да… легкая. Только ответственность будет тяжелая.

- Когда ты решил, Карл, организовать домой посылку?
- Я письмом поручил Марте организовать распродажу вещей. Меньше улик.

Что с бою взято, то свято.
Русский огонь берет всякую бронь.
Красная Армия не одна: за ней вся страна.
Береги пулемет, он жизнь твою спасет.

За горой вставал рассвет, -
Командир мне дал пакет.
- Как сумеешь, вброд иль вплавь
В штаб за час пакет доставь!
Распрямив под ветром грудь,
Я пустился тотчас в путь,
Знаю, времени в обрез
И пошел наперерез,
Без дороги, без пути
Поскорее, чтоб дойти!
Вижу речку, лог, окоп…
Заблудился! Точка! Стоп!
Но попался часовой
Обходительный такой.
Тары – бары, так и сяк…
Ты не здесь пошел, земляк!
Тут идти, то аккурат
Ты придешь в снарядный склад.
Так идти, - аэродром,
Укрепленья за холмом
Примечай, дружок-земляк,
Видишь кинутый ветряк,
Где ветряк, там тополя,
Там есть минные поля,
А направо поворот
К нашим дзотам приведет,
По прямой иди тропе,
И придешь к нам на эНПэ.
Надоел мне с болтовней
На тропинке часовой.
И, вскипев, сказал я так:
- Я, во-первых, не земляк,
Во-вторых, что ты простак,
Вот таких и ищет враг.
Разговор у нас короткий
Болен ты словочесоткой.
Показал обход и допуск,
Не щадя при этом сил,
Но документы и пропуск
У меня ты не спросил,
Разговорчивый такой,
Что же делать мне с тобой?
Хорошо, что все ты знаешь,
Но известно, между тем,
Ты цветку о тайне скажешь,
А цветок расскажет всем.
И выходит, что секрет
Узнает в миг белый свет.
Ты, как видно, не постиг,
Что мог сделать твой язык.
Больше дела меньше слов!
От бойцов
Иван Штыков

Майор фон Гольц стоял на обрывистом берегу Днепра.
- Что это за место? – спросил он у проходящего киевлянина с крепкой суковатой палкой в руке.
- Тут, - ответил прохожий, - князь Владимир в свое время крестил киевлян.
Говоривший быстро огляделся. Тишина. Никого нет. И добавил:
- Здесь в свое время в 1918 году киевляне «крестили» немцев. Вот так, крестили.
Удар налево, удар направо, суковатой палкой по голове майора фон Гольца. Майор упал, потеряв сознание. Киевлянин столкнул немца ногой с кручи в Днепр и сказал:
- Так со всеми будет. В свое время.

В примере, мною приведенном,
Рассказ пойдет, друзья, о том,
Что стало нам, бойцам, законом:
Врагу долг красен платежом!
В германских храмах, слышишь, звонят,
- А почему печален звон?
Заочно фрицев там хоронят,
В боях погибших под Орлом.
Поход закончен африканский,
Гремит в Палермо пушек гром..
Английский долг, американский
Стал немцу красен платежом!
Бежит в Германии кто может
Из городов немецких вон
От сокрушительных бомбежек –
Долг красен, знайте, платежом!
Кварталы падают в Берлине,
От бомб английских зданья – в лом,
Судьба такая же у Рима –
Долг, знайте, красен платежом!
В плотинах Рейна англичане
Бомбежкой сделали …
Фашистам сделали купанье
Опять долг красен платежом.
К Гертруде Шлюхман …
Пришел с нерадостным письмом,
Что муж убит, ей брат доносит.
Но долг ведь красен платежом.
Срок недалек, пусть знают фрицы
Чем ближе станет их разгром
Сполна придется расплатиться
Всегда долг красен платежом!
Гвардии красноармеец П. Калашников

- Как ты думаешь, Отто, скоро нам пришлют теплое обмундирование?
- А зачем оно? Нам и в летнем жарко.

У фрау Минны – именины:
На ужин в блюде пять цыплят!!!
… Бродила кошка по Берлину,
Искала кошка пять котят.

Средь степей под стук колес
Не спеша идет обоз.
С грузом двадцать семь подвод
Старшина на фронт ведет.
На подводе головной
Он сидит гора горой.
Старшина подал сигнал:
- Здесь в селении привал,
Тут мы кормим лошадей,
Тут хозяйки подобрей.
Старшина, как гость богатый,
Завладел в мгновенье хатой.
- Ну, хозяйка, что в печи
Старшине на стол мечи!
Через час вдруг сам не свой
Прибегает ездовой:
- Неужели до темна
Просидим здесь, старшина,
Груза в двадцать семь подвод,
Полк вторые сутки ждет.
Отвечает старшина:
- Мал денек, а ночь… длинна,
Впереди тяжелый путь,
Доберемся… как-нибудь.
Мы свои, - авось, небось…
Ты свои волненья брось,
Спи спокойно, ездовой,
И начальству дай покой!
Есть у нас совет один
Для беспечных, для старшин:
- Позабудь, товарищ, брось,
«Как-нибудь», «авось», «небось»!
Помни воинскую честь –
В срок обязан груз привезть!
От бойцов
Иван Штыков

Из письма Фрица
«Фастов, 6 ноября.

Дорогая Берта!
События складываются так, что я все быстрее приближаюсь к тебе, и пройдет еще немного времени, как я смогу упасть в твои объятия. Еще вчера мы были в Киеве, сегодня пишу из Фастова.
Откуда буду писать следующее письмо – покрыто мраком неизвестности. В одном лишь я уверен – расстояние между нами сократится снова на несколько десятков километров…»

Из письма Берты
«Данциг, 21 ноября.

Дорогой Фриц!
Ты сам не знаешь, как жестоко ошибаешься. События вовсе не приближают, а отдаляют нас. Я ожидаю от тебя письма в Берлине, но проклятые томи решили превратить нашу столицу в груду развалин, и мы эвакуировались в провинцию. Однако крестьяне встретили нас очень враждебно, и берлинцы, в том числе и твоя Берта, поспешили разбрестись по городам. Сейчас я нахожусь в Данциге, но здесь тоже ожидают налетов с воздуха. Придется удирать и отсюда. Но куда? Впереди море. Не уехать ли мне в Норвегию? Дай скорее совет…»

Примечание

На письме Берты, изъятом из бумажника убитого Фрица  вместе с копией его письма жене, разведчик Капитонов написал карандашом:
«Подыхай в Данциге, стерва!
Сержант Федор Капитонов, 30 ноября».

Вопрос. Почему у фрица посинел нос?
Ответ. Потому что наступил декабрьский мороз.

Вопрос. У Гитлера, Геббельса и Риббентропа бомбардировкой разрушены дома и дворцы. Где они поселятся, когда выйдут из своих бомбоубежищ?
Ответ. В железной клетке для диких зверей, куда мы посадим их на цепь.

Вопрос. Что делает сейчас Муссолини?
Ответ. Слушает сводку по радио о поражениях своего «друга» на восточном фронте.

Вопрос. Какая сейчас погода в Берлине?
Ответ. Грозовая. Ночью будет град.

Вопрос. Почему румыны эвакуируют свои города?
Ответ. Их нежному обонянию противен запах горящей нефти.
Мих. Морев.

В руку ранен был солдат
И направился в санбат.
Но решил боец в пути:
- Что же мне пешком идти?!
Стану лучше на виду
И машину подожду.
В это время напрямик
Пролетает грузовик.
Командиры впереди
Машут, дескать, посади!
А шофер кричит в ответ:
- Пассажирам места нет!
Вышла девка на тропинку,
Показала четвертинку,
Несмотря на косогор
Тотчас тормоз дал шофер.
***
Возле будки у березки
Ждет солдат на перекрестке.
Степь… Холодная равнина.
Вдруг пред раненым машина.
Диво-дивное! Шофер
Сам вступает в разговор,
Называет земляком,
Угощает табаком.
- Узнаешь меня, герой,
Вот где встретились с тобой!
- Узнаю, - сказал солдат. –
Я иду в наш медсанбат,
Если можешь, по пути
Рядового захвати.
- Что ж, садись! – и напрямик
Мчится дальше грузовик.
Остановка. Медсанбат.
От души сказал солдат:
- На дороге столбовой
Первый встретился такой!
Ты запомни, друг-шофер,
Мой солдатский разговор,
Передай об этом сам
В автобате шоферам:
Нас везти, так отговорки
На пригорки да огорки,
Девке в розовой косынке
Место враз найдет в кабинке.
Мы – бойцы. Мы чтим в бою
Свято выручку свою.
Ты – шофер. Так свято чти
Эту выручку в пути.
Стань же верным другом нам –
Командирам и бойцам!
От бойцов
Иван Штыков

Весть летит во все концы
С первою порошею.
- Взяли Знаменку бойцы.
- Знаменье хорошее!

Фриц в Берлин жене писал:
«Выйди встретить на вокзал».
Получил ответ такой:
«Привози вокзал с собой».

- Сколько звезд на небе! А офицеры для погон с меня их требуют. И чего они не догадываются самозаготовки произвести.
Гога из Военторга.

Имя девичье,
Да не девичье обличье,
Голосом грозна,
Немцам страшна.

Назвали его немцы зверем,
Мы в название не верим.
Смелый да стойкий
Сразит его из бронебойки.

Кто дружен с ним,
Тот в бою неодолим.
Невелик, да хлесток.
Среди бойцов
Много у кого тезок.

Где немец-гад
Зимой узнал ад?

Немец-волк. Во имя долга, срази немца-волка.
Был немец факельщиком, станет плакальщиком.
У немца выходка тигриная, а душа мышиная.
Пусть фашисту от мины и пули будет жарко зимой, как в июле.
В боевой обстановке всегда помни о маскировке.
Чтобы пули зря не летели, выбирай и оценивай цели.
Идя в сраженье, сочетай огонь и движенье.

Болгарская саранча

Насекомое крайне ядовитое и вредное. Гнездится в правительственных учреждениях, в боярских усадьбах, в промышленных, торговых и акционерных обществах Болгарии. Мечтала обожрать все Балканы, а пока что; вместе с немецкой саранчой, обожрала болгарский народ и вдоволь напилась человеческой крови в Югославии и Греции.
На рисунке показано, как вожаки болгарской саранчи пытаются удрать за границу с награбленными капиталами. Не выйдет! Красная Армия и союзники их всюду найдут и истребят.

Бесхвостая кукушка

Водится, преимущественно, в Германии. Наиболее породистую из них называю «доктор Геббельс». Отличительная черта: наглость и лживость. Из яиц, которые она несет, выводятся утки, особые, берлинские. В отличие от других кукушек – бесхвостая, выступает по радио и в газетах. На рисунке изображено, как бесхвостая кукушка – Геббельс кукует с печной трубы на развалинах Берлина. Она все еще ворожит немцам победу.

Фриц с разбитого корабля

Порода вымирающая. Разновидность крымского и одесского фрица. Те уже давно гниют на дне Черного моря. А этот только что пошел ко дну в районе Констанцы. Остальных его товарищей ожидает та же самая участь где-нибудь у Варны или Бургаса. Наши краснофлотцы, пустив ко дну фашистский корабль, обычно говорят: «А ну их к ракам!»
Текст Мих. Морева.

Смотрит солнце, братцы косо:
На исходе листопад.
За дождями ходит осень
По дорогам у Карпат.
Через горы и овраги,
По разбитому шоссе
Я иду солдатским шагом,
Я такой же, как и все.
Моросит осенний дождик,
Тяжелей стал мой мешок,
Где лежат подковки, гвозди,
Шилья, клещи, молоток.
На короткой остановке
Занят я трудом всегда, -
Для бойцов я шью головки,
Голенища, переда.
Ремесло я знаю четко,
Молоток мне старый друг,
Ставлю латки и подметки,
И подковки на каблук.
А в бою держусь по-русски,
Бью фашиста-стервеца,
Ставлю венграм осоюзки
Из горячего свинца.
Окопался враг в лесочке,
Иль засел он у домов,
Автоматной четкой строчкой
Прострочу всегда врагов.
Нынче вновь на перевале
Венграм я вправлял мозги.
После боя, на привале
Я берусь за сапоги.
Без особенных усилий
Развязал я свой мешок
Достаю стальные шилья, -
Подходи, боец-стрелок!
Вместе шли мы по тропинкам,
По ущельям, по горам, -
Капитальную починку
Сапогам твоим я дам.
В них пойдешь не на гулянку,
В бой пойдешь ты на врага, -
Чтоб суха была портянка,
Чтоб тепла была нога.
День встает в тумане мглистом,
Снова дождик проливной.
Надо осенью фашистов
Бить, как летнею порой.
Оттого родная рота
Славит мой несложный труд, -
Сапоги моей работы
До Берлина доведут!
Ив. Штыков.

- Если бы моя власть, Матео, я запретил бы сейчас колокольный звон.
- Почему?
- В этом звоне есть намек на Дон, где нас крепко побили…