Освобождение Берлина

Воспоминания бывшего малолетнего узника угнанного в Германию, жителя г. Каховка Мальцева Ивана Ефимовича.

В молодости всё хорошо запоминается и долго помнится. В свои  шестнадцать лет, меня и многих моих сверстников, ночью 19 декабря 1942г. полицаи подняли и пешим путем погнали в направлении г.Каховка. Все полицаи были вооружены винтовками и ехали на лошадях. К вечеру нас пригнали в  г. Каховка и разместили в помещении бывшей женской гимназии, а потом бывшей 5-й школы (ул. Луначарского).

На следующее утро, т.е. 20 декабря 1942г. нас передали под охрану немецким солдатам, которые сопровождали нас до г. Херсон, а потом в вагонах (телятниках) до самой Германии. Путь был долгим и мучительным. Эшелон исколесил всю западную Украину по причине повреждения мостов и железнодорожных линий партизанами.

Из распределительного лагеря нас (50 человек) доставили на транспорте хозяина Фридриха Вергмана в г. Берлин 31 декабря 1942г. и разместили в лагере по улице Обершоневайде, 93 рядом с фабрикой Фридриха Вергмана (через улицу).

О существовании лагеря с восточными рабочими знали не многие немцы, так как он был закрыт с трех сторон от внешнего мира глухими стенами жилых домов высотой от 3 до 5 этажей. Стены этих домов служили непреодолимой оградой лагеря и лишь только южная часть лагеря, со стороны реки Шпрее, имела заграждение в виде 3-х метровой деревянной ограды с колючей проволокой.

Фабрика Фридриха Вергмана находилась по адресу: Берлин, район Обершоневайде, ул. Обершоневайде, №93. Фабрика располагалась на берегу реки Шпрее, между двумя мостами. Один из них назывался «горбатый» из-за его конструкции с поддерживающими дугами. Он был более ранней постройки и выходил на улицу Обершоневайде по западной стороне (ограждения) фабрики. Второй мост был восточнее от фабрики на расстоянии, примерно, до 1,5 км. Через «горбатый» мост проходила железнодорожная линия: ходили электровозы, которые снабжали фабрику Фридриха Вергмана нужными материалами для изготовления кровельного рубероида. По этому мосту было открыто движение и автотранспорта. По второму мосту было движение трамваев и автотранспорта.

Владелец фабрики Фридрих Вергман в основном проживал в г. Магдебург за р. Эльба и имел вторую фабрику, которая изготавливала для его фабрики в Берлине рулонную бумагу. Владелец Фридрих Вергман имел жилой дом и в Берлине по ул. Герштрассе, который в зиму 1944г. сгорел во время налета американской авиации.

В конце марта 1945г. (не помню числа) фабрика Фридриха Вергмана была полностью разрушена и сожжена американской авиацией (налет был днем). От фабрики осталась целой и неповрежденной только часть фабрики от улицы Обершоневайде, т.е. проходная на фабрику, 2-х этажное админздание, стоянка автотранспорта, тракторов и часть складов. Полностью сгорел и наш лагерь. К счастью  бомбежка проходила в дневное время, когда в лагере не было людей.

После 2-3-х дневного, если так можно выразиться, «шока» исполнительные руководители фабрики получили распоряжение из Магдебурга от Фридриха Вергмана срочно готовить транспорт к вывозу из Берлина остарбайтеров, т.е. нас. Об этом я узнал, проходя мимо работающих немцев, которые готовили скамейки на автомобили и обсуждали этот вопрос.

Немцы не догадались, что я понял, но я сразу нашел своих земляков, ребят из с. Братолюбовка Горностаевского района - Нагорного Павла Тихоновича, Шамановского Ивана Степановича, Ткаченко Василия Григорьевича и предложил использовать момент для побега. Заключался план в том, что мы садимся на последнюю автомашину, на последнее с правой стороны сидение, я - первый справа.

Охраняло нас четыре немца с автоматами. Риск был большой, но другого выхода не было. Ребята ждали моей команды, но только случая ещё не было, хотя мы проехали уже, наверное, более 20 км. И вот он настал в районе какого-то предприятия с восьмью высокими трубами. Появился советский истребитель на небольшой высоте и производил пулеметную стрельбу. Автомашины остановились и все вмиг повыпрыгивали из них, в том числе и охрана. Вдоль пути нашего следования все дома бывшей улицы стояли в руинах. Все попрятались в развалины стен, а я скомандовал своим землякам: «Вперед за мной! Другого такого момента больше не будет».

Через 10-15 минут охрана дала команду занять свои места по машинам, а мы вчетвером уже отбежали от автомашин на 450-500 метров. Охрана ещё  потратила минут 10 на поиск нас, но, не обнаружив нас, начали кричать: «Иван, Иван!!!». Этот зов ещё больше дал нам силы, мы прибавили скорость. Охрана ещё несколько минут позвала нас, а потом,  дав с автомата несколько коротких очередей, автоколонна продолжила свой путь.

После того как мы почувствовали, что погони за нами нет, мы сбавили темп и достали приготовленную в путь сваренную картошку. Подкрепившись, мы прибавили скорость. Через некоторое время заметили впереди какое-то насаждение. Продолжили  путь, но с оглядкой по сторонам. Подойдя ближе,  мы обнаружили в садах какие-то деревянные домики. Оглядываясь по сторонам, вошли в один из них. Попробовали  дверь - открыта. Открыв дверь, увидели маленькую прихожую и аккуратно приготовленные дрова. Открыв вторую дверь - увидели жилую комнату. Стоит стол, с другой стороны - кровать, металлическая печка для приготовления пищи. Обнаружили посуду, спички, соль. После осмотра ещё нескольких таких домиков, решили дальше путь не продолжать, чтобы не наскочить где-то на оборонительный рубеж немцев.

Пройдя ещё несколько домиков, мы услышали человеческую речь. Прислушавшись, обнаружили ,что разговаривают по-русски. Решили подойти к этой группе и узнать кто они такие. Подошли и, поздоровавшись, спросили, кто они такие. Оказалось, что они тоже, такие, как и мы. Предложили сделать остановку до утра, благо, что есть, где переночевать.

При осмотре оказалось, что это обыкновенная солдатская траншея, только с перекрытым брусом в два яруса верхом. Потолок и стены обиты строганными досками и по всей длине траншеи - деревянные сиденья. Предусмотрено три выхода и т. д. Так как время было уже к ночлегу, а мы изрядно устали, легли спать.

Ночью я проснулся от сигналов маневренного паровоза. Выйдя из траншеи, я удостоверился, что это действительно подает сигналы маневренный паровозик. Определил направление сигналов. Решил вместе с Нагорным П.Т. сделать разведку, чтобы узнать, что за товарная станция. Вчетвером мы никогда в одно место не ходили. Какое же было наше удивление, когда, минув дачные домики и ещё какую-то лесополосу, вышли к улице Обершоневайде, 93, к горбатому мосту. На мосту увидели полицейского, который проверял у женщин документы и пропускал на другую сторону моста. Значит для нас дорога на товарную ж.д. станцию закрыта.

Кроме того, примерно, метрах в 100-150 от моста по улице  Обершоневайде, 93 немецкие солдаты долбили каменную мостовую - готовили оборонительный рубеж. Понаблюдав ещё немного, мы возвратились обратно в избранную для временного жилья - траншею. Возвратившись к временному месту жительства, своим ребятам рассказали, что видели. В связи с тем, что дорога на товарную ж.д. станцию нам закрыта, решили перейти на одноразовое питание: в день по четыре картошины на одного. Одновременно, посоветовавшись с ребятами, решили, что будем ходить ежедневно в разведку, может быть, найдем какую другую дорогу на товарную станцию.

На второй день пошли и издалека посмотрели на мост: полицейский скучал, а желающих перейти через мост на другую сторону не было. Посмотрели на работающих солдат, они уже сделали большую работу. Большую площадь освободили от булыжника. Начали закапывать зенитные длинноствольные пушки для борьбы с танками, вырыли траншеи, хода сообщения и др.

После увиденного, мы с Нагорным П. решили пройти по набережной реки Шпрее, может быть, есть какая-нибудь хоть временная переправа. Переправы не обнаружили, но обнаружили лодочную станцию с более  чем 30 шт. лодок с моторами. Пройдя ещё 0,5 км. , мы обнаружили в зарослях деревьев склад металлических бочек емкостью, примерно, 50 литров. Обойдя этот склад несколько раз, обнаружили, что он не охраняется. Бочки были сложены в пирамиды, а примерно с полсотни бочек стояло отдельно. Убедившись, что склад не охраняется, мы зашли осторожно на его территорию. Подойдя ближе к незаскладированным бочкам, мы почувствовали рыбий запах. На следующий день мы пришли с посудой, с банками. В каждой бочке было рыбьего жира не более 50 гр. Время у нас было, никто нам не мешал и мы наточили литровую банку жира.

На четвертый день мы не обнаружили на своем месте полицейского. В этот день мы не решились перейти через мост на другую сторону реки и попасть на товарную станцию. Запасы картошки, других продуктов питания у нас нет, поэтому приняли решение: на следующий день любыми путями пробиться на товарную станцию Обершоневайде.

На следующий день, понаблюдав с пол часа, полицейского не обнаружили, женщины сами и с детьми свободно проходили. Перейдя мост, мы пошли вдоль деревянного ограждения товарной станции, пробуя каждую доску, как она прибита. И в одном месте обнаружили, что две доски держатся только на верхних гвоздях. Мы раздвинули доски, посмотрели в отверстие, никого поблизости не было, солдаты разгружают вагоны с картошкой, пшеницей и другими продуктами. Зафиксировав эти доски, пошли к вагону. Солдаты заметили, что два подростка подошли к вагону, к кучке рассыпанного зерна. У нас было два рюкзака, в которые мы подобрали это зерно, а его было, примерно, два ведра. Прийдя ко временному жилью, мы решили никуда не ходить. Но слова не сдержали, все-таки мы пошли в разведку, чтобы узнать, как идут работы немецких солдат по сооружению оборонительного рубежа. Времени у них было достаточно и они укрепились хорошо.

В ночь с 13 на 14 апреля 1945г. мы наблюдали зарево боя советских войск при форсировании водной преграды: впервые в ходе военных действий были применены прожекторы. 19 апреля мне с Нагорным П.Т. припал черед готовить еду на день. Павлик пошел готовить обед, а я его сторожил возле домика. И вот, примерно в 11 -00, послышалась перестрелка из множества автоматов. Примерно, через 10-12 минут появились немецкие солдаты, не более 100 человек, которые своей стрельбой не подпускали на близкое расстояние красноармейцев.

Основная группа советских солдат (около 200 человек) и командир пошли к той траншее, где стояли украинские ребята. Двоим солдатам командир приказал осмотреть все дачные домики и всех, кто там окажется, велел привести. Солдаты доставили нас к командиру. Выслушав наши ответы о том, почему мы здесь находимся, и, увидев кастрюлю со сваренной пшеницей, он задал всем украинским ребятам вопрос: «Кто-нибудь видел здесь поблизости немецких солдат, их оборонительные сооружения?»  Я подошел поближе к командиру и сказал, что видел гестаповцев около 30 минут тому назад в этом двухэтажном здании, огражденном невысоким забором из металлических конструкций. Расстояние от нас было, примерно, 600-700 метров, поэтому было все хорошо видно, что они делали возле этого дома. Это были гестаповцы в своей форме. Они построились в три группы, примерно, по 150-170 человек в каждой. Построение за несколько минут скрылось в этом двухэтажном доме. Я все время вел наблюдение и был уверен, что они из дома не ушли. Здание стояло на голой площадке, вокруг не было никаких насаждений и других помех, чтобы они сумели незаметно скрыться.

Тогда командир сказал: «Сейчас проверим»,  и приказал радисту вызвать 2 танка. Танки Т-34 прибыли, примерно, через 20 минут. Командир сообщил им, что в здании может находиться до батальона гестаповцев (500-600 человек). Он приказал сделать два залповых выстрела по зданию. Если после первого залпа не будет никаких сдвигов, то через 1 минуту произвести второй залп. После первого залпа - молчок, а после второго - из окон появились белые куски материала и немцы начали выскакивать из здания и группами направлялись к месту, где стояли танки и советские солдаты.

Командир приказал двум сержантам сделать коридор из советских солдат, а переводчик по громкоговорителю указал место складывания оружия. После этого они, с поднятыми руками в сопровождении наших солдат, подошли ближе к основной группе. Примерно за 100 м. их остановили и командир через переводчика спросил с какой целью они прятались в этом здании. Они ничего конкретно не смогли ответить. После этого командир приказал сержантам сопровождать гестаповцев на сборный пункт, а самим с солдатами вернуться и указал куда.

После того, как отправили гестаповцев к месту сбора, командир опять задал вопрос: «В каком месте немцы окопались и имеются ли у них в обороне танки, тяжелые орудия?» Танков мы не заметили, а вот два длинноствольных зенитных орудия, закопанные по флангам оборонительного рубежа, у них были.

И последний мне вопрос: «А знаешь ли ты где минные у них поля?»  Я ответил, что не знаю, но могу провести по вчерашней своей дорожке. Тогда командир сказал ст. сержанту: «Готовь свой взвод и пойдешь с ними». Приготовились и пошли: мы впереди в 10-12 метрах, а они - за нами. Благополучно довели их на расстояние 250-300 м. от немецкой обороны. Тогда ст. сержант направляет четырех солдат к месту расположения оставшейся группы солдат с командиром. Ст. сержант достал из полевой сумки блокнот, что-то написал и приказал передать командиру. Командир с остальной группой солдат и двумя танками вскоре прибыли и заняли удобные места для ведения прицельной стрельбы по вражеской обороне.

Командир приказал солдатам, оставшейся с ним группы, забрать с собой все пулеметы, автоматы и фаустпатроны с полным запасом боеприпасов. Было договорено с танкистами, что первые свои выстрелы они произведут по орудиям и это будет сигналом для начала прицельной стрельбы из трофейных фаустпатронов.

Огонь танкистов был очень результативным - орудия врага вышли из строя. Немцы еще понемногу вели бесприцельную стрельбу. Но когда наши солдаты начали стрелять по ним из фаустпатронов, оборона немцев была расстроена полностью. Бой длился около часа. Немцы полностью прекратили сопротивляться, но они затеяли уйти через мост на другую сторону. Осталось их в живых и способных двигаться около 60 человек. Группой они кинулись к мосту, надеясь перебраться на другую сторону. И только они выскочили на первый пролет моста, произошел мощный взрыв: вся группа, находившаяся на мосту, была уничтожена самими же немцами. После взрыва моста раздался страшный шум со свистом от загоревшегося газа в разрыве газовой трубы.

Наши бойцы собирались форсировать Шпрее и спросили  - не знаю ли я, может быть, где-то рядом находится лодочная станция, деревянные заборы, которые можно использовать под плоты или бочки. Я рассказал все, что знал. Но на лодочной станции не оказалось лодок, а вот заборы и пустых металлических бочек на складах оказалось в достатке.

После этого командир достал из полевой сумки блокнот и написал рас­писку командиру «хозяйства Чистякова» - так условно называли 149 запасной полк 8 гвардейской армии. В записке он просил принять Мальцева И.Е. и Нагорного П.Т. и накормить, т.к. они оказали большую услугу.

В этот момент возвратились солдаты, сопровождавшие пленных гестаповцев,  и доложили о следующих новостях: при допросе командиров гестаповцев выяснилось, что им было дано задание пропустить наступающих советских солдат и расстрелять их в спину из стрелкового оружия и фаустпатронов. Но им этого сделать не удалось, т.к. их разоблачили.

Командир «хозяйства Чистякова», прочитав поданную ему записку, приказал накормить нас вкусной гороховой кашей, хлебом, которого мы уже более месяца не видели и не ели, сладким чаем, которого мы не пробовали около двух лет. Для сна отвели место на полу в другом помещении, где находилась охрана этого объекта.

На следующий день, т.е. 20 апреля 1945г., нас зачислили в этот запасной полк в первую роту первого батальона. Мы прошли медицинское обследование и нас признали годными к воинской службе. Постригли, сводили в баню, выдали обмундирование и мы приступили к обучению. Сначала изучили воинские звания и отличия от ефрейтора до генерала. Затем изучили материальную часть стрелкового оружия - винтовки, автомата, ручного пулемета и станкового пулемета. Изучили двух видов ручные гранаты наступательного и оборонительного боя. Постреляли из всех видов оружия по мишеням, побросали гранаты на дальность и по целям. Затем нас ознакомили с действующим уставом (дисциплинарным, строевым, караульным и т.д.)

Приняли присягу 27 апреля 1945г. и на следующий день отправили нас в 236 гв. стрелковый полк 74 гв. стр. дивизии 8-й гв. армии, командиром которой был дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант Чуйков. Я благодарен генерал-лейтенанту Чуйкову В.И. за то, что он беспокоился за каждого человека, за сохранение его жизни.

В Сталинграде, где он командовал 62-й армией, он внедрил новый метод ближнего соприкосновения с вражескими окопами. Внедрив  этот метод, он  лишил гитлеровских генералов возможности производить бомбежку наших войск самолетами, артиллерией. Это резко сократило гибель наших солдат. Второй метод - наставничество, когда молодых, еще не обстрелянных солдат, прикрепляли к солдату, имеющему богатый опыт поведения в наступательном бою или в обороне. Это сохранило много жизней молодым солдатам, на радость матерям.

По прибытию в 236 стр. полк нас, молодых, необстрелянных, прикрепили к солдатам, провоевавшим не один день. Меня прикрепили к мужчине лет 35-40, к сибиряку - надежному охотнику. Выполняя его команды, я вовремя менял позицию по его команде и тем самым уходил от прямого выстрела противника.

30 апреля 1945г. меня привалило обломками стены от взрыва фауст-­патрона, обломками кирпича. Было повреждено правое плечо - вывих. В госпиталь и медсанбат меня не отправили, а, сделав перевязку, зафиксировали плечо. Так как, 30 апреля был взят нашими войсками рейхстаг, бои в Берлине прекратились, а 2 мая уже был разрешен доступ к рейхстагу.

О конце войны узнали 9 мая 1945 года, примерно, в 12-00, когда началась стрельба из всех видов оружия. Бежали солдаты, стреляя из автоматов, винтовок в воздух, кричали: «Победа! Конец войне!» Перед ужином от подразделения к подразделению по цепочке передавалась команда офицерскому составу немедленно прибыть к первому, т.е. к командиру полка. После возвращения офицеров от командира полка, ужин начался раньше обычного времени.

В 10 часов вечера 9 мая 1945 года наша дивизия оставила свои позиции и начала выход из Берлина. В голове передового подразделения были разведчики, которые знали дорогу выхода из Берлина.  Всю ночь мы шли, не зная куда. Командиры полков и батальонов, конечно, знали, но не говорили.

К утру мы прибыли в какой-то лес и приступили к рытью окопов. Строго было приказано не курить, не разводить костры. Заняли круговую оборону и получили приказ - никого не пропускать, даже если будет и в генеральской форме. Всех задерживать и вызывать дежурного офицера. В этом лесу мы находились до 29 мая 1945 года. Только в этот день мы узнали от политруков, где мы находились и какую выполняли миссию.

Оказывается, мы находились вокруг Потсдама, в котором была встреча глав государств антигитлеровской коалиции (от СССР - Сталин, от США - Трумен, от Англии - Черчилль, от Франции, кажется, - Деголь.). Политруки поблагодарили всех нас за четкую охрану без происшествий. Главы государств разъехались, остались главы комиссий от каждого государства, которые дорабатывали согласно договоренностей.

В этот день мы ушли из лесу и направились в центральную Германию к месту расположения военных заводов. Прибыли в г. Зуль, а ездили в соседний город Унтер-Зуль для демонтажа металлообрабатывающих станков. После этой работы нам выдали новое обмундирование и вместо обмоток - яловые сапоги точно по размеру ноги. Начали нас  готовить на Японию. Уже мы сидели в вагонах, когда получили команду «отставить». Приказано было прибыть на границу. Наша рота (застава) заняла  место - от границы Чехословакии  на запад. На охране границы были до июня 1946 г. Нас сменили пограничники ГДР.

74 стр. дивизию расформировали. Офицеров построили отдельно. Старшин, сержантов и солдат - отдельно. Очень хорошая получилась церемония прощания. После прощания офицеры сели на свои автомашины, а мы - на свои и разъехались по своим местам назначения.

Мы прибыли во вновь организованную 57 стр. дивизию, а полк нам был не известен, был просто почтовый адрес №3160Ф-С. В этом полку и дивизии я прослужил с июня 1946г. по август 1950г. И все время под началом уже генерала-армии, командующего группой советских оккупационных войск в Германии *.

В последний день службы в Советской армии каждому сержанту и солдату вручили напутственное письмо, в котором высказывалась надежда на то, что мы честно будем трудиться для своей Родины.

Работая, я окончил вечернюю школу, получил среднее образование, поступил в Одесский университет народного хозяйства на самый трудный факультет «бухгалтерский учет и планирование в промышленности, строительстве и автотранспорте». Получив диплом, работал главным бухгалтером Братолюбовского элеватора, затем главным бухгалтером ПМК-165 в Каховке, затем - начальником планового отдела этого же ПМК с 1965 по 1976гг. Затем, с марта 1976г. по апрель 1984г. - начальником финансового отдела (первые два года) и главным бухгалтером Каховского завода ЖБИ - самого большого железобетонного завода в СССР и Европе, мощностью 300 тыс. куб. м. железобетонных изделий в год.

После увольнения с завода ЖБИ, работал в автотранспортном предприятии, выделившемся из состава автопарка завода ЖБИ в самостоятельную единицу, где проработал до июля 2000г. Последним местом работы было частное предприятие по торговле авто-запчастями, где проработал до июня 2007г. На этом закончилась моя трудовая биография.