Первое освобождение Ельни
с 19 1941 г. по 30 1941 г.
Прорыв немецкой обороны
ВидеоархивСудьбы и подвиги
По дороге на Смоленск
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди.
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди.
В сентябре 1941 года Советским Верховным командованием было решено максимально полно использовать первую серьезную победу Красной Армии над гитлеровцами — ликвидацию Ельнинского выступа в пропагандистских целях, как внутри страны, так и за ее пределами. Для этих целей 15 сентября 1941 года был организован недельный выезд группы иностранных корреспондентов на территорию, освобожденную от врага. До этого выезжать на фронт им не разрешалось. В поездке участвовало порядка тринадцати человек: корреспондент газеты «Санди таймс» и радиокомпании Би-би-си А.Верт, пресс-атташе английского посольства в Москве член Палаты Общин В.Бартлет, супруги Э.Колдуэлл, известный американский писатель, и Маргарет Бурк-Уайт, военный фотокорреспондент, корреспондент «Нью-Йорк таймс» Сульцбергер, корреспондент «Ассошиэйтед пресс» Г.Кэссиди и другие.
За время поездки у них была возможность поговорить с офицерами и солдатами Красной Армии, осмотреть наши боевые позиции и немецкие оборонительные сооружения, довелось им побеседовать и с пленными германскими летчиками, которые в беседе высказали полную уверенность в том, что еще до зимы войска вермахта войдут в Москву. Но самое сильное впечатление на корреспондентов произвели те разрушения, которым подверглась Смоленщина. Их взору предстали неубранные поля, стертые с лица земли деревни, где о местоположении домов можно было догадаться только по островкам пустой земли среди деревьев. Угнетающе смотрелись разрушенные до основания Вязьма и Ельня.
«Эта неделя, проведенная на Смоленщине, подействовала на меня в известной мере ободряюще, но в то же время оставила впечатление трагедии. Исторически, то была одна из стариннейших русских земель, чуть не самое сердце древней Руси… Мы ехали в Ельню через нескончаемые неубранные поля… Ельня была полностью разрушена. Все дома, в большинстве деревянные, по обе стороны дороги, которая вела к центру города, были сожжены; от них остались лишь груды золы да остовы печей. Раньше это был город с населением 15 тысяч человек. Из всех зданий уцелела только каменная церковь». |
Все описанное Гертом было наглядно проиллюстрировано в вышедшей зимой 1942 года в Советском Союзе книге работ Маргарет Бурк-Уайт — «Фотографируя русскую войну».
Саму Маргарет Бурк-Уайт можно назвать «первой» много раз: первая женщина-фотограф в знаменитом журнале «Life», первая женщина-военный корреспондент, первая женщина-фотограф, попавшая на боевую операцию. Она снимала самые разные по жанру фотографии: индустриальные пейзажи, фотографии из «горячих точек» по всему миру, фотопортреты. Известны ее фоторепортажи из Освенцима и Бухенвальда, войны в Корее, Индийско-Пакестанского конфликта, фотопортреты Махатмы Ганди. Она же была первым западным фотографом, посетившим Советскую Россию еще в 1930 году.
Маргарет Бурк-Уайт — единственная из иностранных фотокорреспондентов, кто был допущен на советскую линию фронта. Путешествуя по смоленским дорогам, Маргарет фотографировала покинутые села, оккупированные деревни, разбитые машины и орудия. Передвигаться по русскому бездорожью приходилось на машине, замаскированной ветками. Небольшая автоколонна с фотографом и сопровождающими двигалась по старой смоленской дороге, которая после постоянных ливней стала совершенно непроходимой для транспорта. В непогоду за один день могли увязнуть раз двадцать. Тогда приходили на помощь солдаты в дождевиках и вытаскивали автомобиль.
Для защиты от пуль, осколков и снарядов корреспонденты одевали военную экипировку. В книге Бурк-Уайт, в числе многих, напечатан фотопортрет артиллеристов Шафрана и Солкина. Шафрану тогда было 27 лет, Солкину — 26.
«Шлемы у них крепки и тяжелы, они выше по качеству тех, что носят немцы. У меня был шлем, которым я пользовалась на фронте. Он казался невыносимо тяжелым, пока я к нему не приспособилась, но он — отличная защита от шрапнели». |
Вместе с Бурк-Уайт путешествовал ее муж Эрскин Колдуэлл. На Восточном фронте они не раз попадали под бомбардировки.
«К вечеру добрались до Вязьмы. Наутро мы встали в половине седьмого. Я брился, попеременно то окуная кисточку в ледяную воду, то дуя на окоченевшие пальцы, вдруг внезапно Маргарет схватила меня за руку и потянула за собой на пол. Вероятно, у них утренние учения, успел подумать я, но тут грянули зенитки, и к нашим ногам рухнуло, разбившись вдребезги, оконное стекло. «Налет» — сказала Маргарет… Бомбы рвались так часто, что я потерял счет. Но вот минут через десять послышался гул советских истребителей, и бомбежка прекратилась. Перед гостиницей на земле в самых противоестественных позах, как могут лежать только человеческие существа, в которых внезапно оборвалась жизнь, валялись убитые». |
Позже Маргарет сделала снимок одного из тех самолетов, что бомбили Вязьму. Советские летчики подбили его в нескольких километрах от немецких позиций. Это был «Юнкерс-88».
Маргарет Бурк-Уайт сфотографировала израненный осколками собор, самое крупное здание из сохранившихся построек в радиусе двадцати километров. Он стал кровом для воинов Красной Армии, отбивших Ельню. Все продукты, зерно и даже сельскохозяйственные орудия собрали для хранения в нем. Солдаты делились картошкой и мукой из своих запасов с только что освобожденными жителями города.
В районе села Устиново, неподалеку от Ельни, вторая, четвертая и девятая армии генерал-фельдмаршала фон Бока сконцентрировались для марша на Москву. Немцы зарылись глубоко в землю, в несколько рядов пещер. Они основательно оснастили свои блиндажи, собираясь здесь зимовать. На высоте, занимавшей стратегическую позицию, были сооружены командный и наблюдательный посты. В блиндажах были проведены телефоны, устроены полевые склады. Наступающими частями советской армии эти блиндажи были разрушены, в таком виде Маргарет их запечатлела на своем снимке.
«Августовские бои не были крупным сражением советско-германской войны, и, однако, нужно было пережить страшное лето 1941 года, чтобы понять, какое огромное значение имел этот небольшой успех для поднятия морального духа советских войск. Весь август и часть сентября советская печать уделяла большое внимание наступательным действиям в районе Смоленска, хотя это не соответствовало ни их тогдашнему, ни конечному значению. И все же это была не просто первая победа Красной Армии над немцами, но и первый кусок земли во всей Европе — каких-нибудь 150-200 квадратных километров, быть может, — отвоеванный у гитлеровского вермахта». |
Нет аккаунта? Зарегистрируйтесь