Анекдоты и карикатуры

Не только строгие приказы командования обеспечивали дисциплину в армии. Стойкость и боевой дух солдат поддерживали статьи, карикатуры, фельетоны в газетах и журналах, а также различные творческие коллективы, выступавшие под Сталинградом с песнями и частушками. Газеты и журналы сталинградского периода отличаются более суровым юмором. Некоторые карикатуры не столько смешны, сколько трагичны. Тем не менее, и они сыграли свою роль в этой первой крупной победе Красной Армии.

Метким ударом

(По столбцам красноармейской печати)

Среди фрицев
- Что же нам останется делать, когда в Европе будет создан второй фронт?
- Сдаться в плен на первом.
(«Красный кавалерист»)

У французов
- Слышали?.. Около Парижа, в окрестности скотобойни Виллет, наши патриоты убили бомбой шесть немецких солдат…
- Значит, теперь в этих окрестностях уже не одна, а две скотобойни.
(«Красный кавалерист»)

Старые знакомые
- Андрей Петрович! Слыхали про «Батю»?
- Ну вот! Спросил! Я и деда его знал.
- А про «Деда» слыхали?
- Еще бы! Я даже с батей его знаком!
(«Вперед на врага»)

В Бремене
- До чего мил Эрих! В последнем письме он шлет мне тысячу воздушных поцелуев…
- Опять тысячу? Опять воздушных?
(«Вперед на врага»)

Вся ясно
Фриц: - … и дурак и мошенник. Ты согласен?
Ганс: - Да, скотина порядочная!
Ефрейтор: - Эй, вы там! Заткнитесь! Что у вас другого разговора нет, кроме как про фюрера трепать языком?
(«Красный кавалерист»)

Зарубежный юмор

Гиммлер над Прагой
Назначенный ответственным за противовоздушную оборону Гиммлер ночью поднялся на самолете над Прагой – проверить, как чехи соблюдают правила о затемнении. Посмотрел и остался доволен: нигде ни щелочки.
- Можно лететь обратно, - говорит пилоту. – Да сбросьте-ка им для острастки пару бомб.
Едва грохнул взрыв, внизу в десятке мест зажглись огни, а в центре города появилась светящаяся надпись:
«Добро пожаловать, английские друзья!»
(С чешского)

Парижское радио
В префектуру прибежала взволнованная, мать: потерялся ребенок.
- Мы известим полицейские станции, - сказали ей. – Если хотите, можно также объявить по радио.
- Да, да, пожалуйста, объявите, - кивает плачущая женщина. – Только нельзя ли по лондонскому? Парижского-то у нас никто не слушает…
(С французского)

Свиные рыла

«Ничего не вижу… Одни свиные рыла кругом…»
(«Ревизор». Действие пятое.)

Музей, усадьба иль могила –
Все, что нам дорого и мило,
В чем обаянья аромат, -
Все это топчет сапожищем,
Самодоволен и напыщен,
Одушевленный автомат!..

Старинный дом… Гранитный цоколь…
Резьба мемориальных плит…
- Кто жил здесь? Кто учился?
- Гоголь!
- Кто он такой? Чем знаменит?
Ты не слыхал, и ты не врешь,
Тебе – о прусский офицер! –
И Гоголь чужд, в такой же мере,
Как Диккенс, Саифт или Шекспир!

О ты, затянутая шкура,
В твоем коричневом дому
Тебе и Шиллер – не фигура,
Тебе и Лессинг ни к чему!

Ты их понять никак не можешь,
Ты сверх – принципиально – туп.
Ведь прозу в кашу не положишь,
Ведь из стихов не сваришь суп!

И даже самой лучшей драмой
Ты не набьешь желудок свой!
Вот Гоголь осквернен той самой
Известной бурою свиньей.
Идет свинья, заходит с тыла,
Кровь от хвоста и до бровей –
Везде одни свиные рыла
Чисто эсэсовских кровей,
И хрюкают они, и скачут,
И задом чешутся о тын…
Что для свиней арийских значит
Литературный апельсин?

Им без культуры даже лучше!
Что им искусство? Нипочем!
Пусть будет этот грязный случай
Исследован и изучен,

Пусть будет он навеки признан
Советом из ученых лиц
Памятником идиотизма, не признающего границ!

Все, что нам дорого и мило,
Мы восстановим в свой черед –
Все будет снова так, как было,
Но эта память не умрет:
Чем больше в мерзостном нажиме
Враг будет гадить, озверев,
Тем крепче, тем неудержимей,
Тем яростней народный гнев!

АРГО