Освобождение Чехословакии

С окончанием эпохи позиционных войн канули в Лету и красивые атаки нарядно одетых всадников и дуэльные бои огромных линкоров. Все большее значение стали приобретать скрытность и незаметность.

Серьезно этой проблемой занялись англичане во время Первой Мировой, когда их флот стали топить немецкие субмарины. Первая попытка решить задачу оказалась не очень удачной.

Боевые суда стали раскрашивать разнонаправленными цветовыми полосами. Такой окрас не позволял капитанам немецких подлодок точно определить движение судна, и, как следствие, потери от торпед значительно снизились. Но вскоре с развитием авиации, такие яркие пятна стали отличными мишенями, и от этой практики отказались

Уже в ходе Второй Мировой войны наибольших успехов в вопросе маскировки добились немцы. Форма Вермахта была очень разнообразна, да и техника была порой довольно причудливо раскрашена.

В первый год Войны советские командиры не придавали этому особого значения и полагались, главным образом, на привычные методы маскировки. Зимой — белые халаты, летом — хаки.

Но существует легенда, что лично Иосиф Сталин смог переломить эту тенденцию.

На плановом заседании Ставки зимой 1942 года в числе прочих вопросов Верховным был поднят и весьма неожиданный вопрос — маскировка. Обсуждая действия противника по этой теме, а именно то, что практичные немцы красят свою технику так необычно: рисуют аляпистые пятна, какие-то полосы, главкомом был поставлен прямой вопрос: что мы с научной точки зрения можем им противопоставить? На что наши старшие полководцы ничего внятно ответить Сталину не смогли. Лишь молодой генерал решился взять слово. Он рассказал Сталину про то, что в Ленинградском университете был такой профессор Шванвич. И этот Шванвич в свое время возглавлял кафедру энтомологии и занимался покровительственной окраской крыльев бабочек. Возможно, его идеи как-то помогут. После этих слов Сталин приказал немедленно доставить ученого в Москву.

Но тут возникла заминка. Университет был эвакуирован в Саратов, но там профессора не оказалось. Срочно был снаряжен спецборт в блокадный Ленинград.

Вечером этого же дня отпоенный бульоном и крепким чаем энтомолог уже был в кабинете Верховного.

— Ну, что, профессор, сможешь помочь армии и фронту?

— Смогу, — ответил Шванвич.

— Что тебе для этого нужно, профессор?

— Три дня и два художника.

На четвертый день Шванвич уже демонстрировал свою работу заинтересованным генералам.

Для наглядности перед военачальниками были продемонстрированы гипсовые модели причудливого раскраса. В целом, суть метода была довольно проста: выступающее и высветленное красить в темное, затененное и вогнутое — высветлять. При такой окраске образ распадается на части, и противнику сложно прицелиться и сфокусировать взгляд. Говорят, генералы сидели с разинутыми ртами, был впечатлен и Сталин.

Трудно сказать легенда это или нет. Но уже в 1944 году, в только что деблокированном Ленинграде появилась кафедра энтомологии. Вплоть до самой своей смерти ею руководил Борис Шванвич. На могильной плите прославленного ученого изображена бабочка. Но бытует мнение, что там же изображен и танк, только он так хорошо замаскирован, что его никто не видит.