Позволю себе высказать некоторые соображения по поводу "войны-продолжения" - так называют свое участие в ВОВ на стороне Оси финны. Уже всплыл в вопрос, почему Финляндия столь неохотно помогала Германии. То, чем закончилась Зимняя война, не устраивало никого. Разгорелась дипломатическая борьба за Финляндию. СССР не скрывал своего вмешательства в ее внутренние дела. Думаю, Финляндию должно было ожидать такое же "добровольное присоединение" к СССР, как страны Прибалтики. Но Германию это не устраивало, Финляндия была ей очень нужна. До Гитлера уже начало доходить, что контроль над Арктикой дает шанс в перспективе править Атлантикой и постоянно сковывает британский флот. Кроме того Финляндия - идеальный трамплин для нападения на СССР.
Финны поддержали Германию на словах - финское общество нуждалось в большом друге, и после разочарования в поддержке Запада им могла быть только Германия. Но на деле финское руководство сознавало и слабость финских войск, основательно поредевших в Зимней войне, и крайнюю степень цинизма нацистов, которые едва ли заслуживали большего доверия, чем большевики. Свои полтора десятка дивизий Финляндия отмобилизовала в срок, но оговорила, что открыто вступит в войну не ранее падения Ленинграда. Финны действительно не перешли границу 22 июня, хотя местами возникли пограничные перестрелки. Более того, финны отказались позволить немцам ударить по СССР со своей территории. Они ограничились занятием Аландских островов, которые имели демилитаризованный статус. По финскому десанту советские самолеты сразу нанесли удар. В последующие дни, несмотря на отсутствие дипломатического разрыва, советская авиация наносила удары по финской территории. В итоге 25-26 июня финны вынуждены были объявить, что находятся в состоянии войны - оборонительной, а не наступательной, как принято думать.
Определенные финские круги желали войны и мечтали о присоединении Карелии и Кольского полуострова, а не только о возвращении отнятого в предудущем конфликте. Однако начало войны-продолжения свидетельствует, что не эти люди задавали тон, и что неуклюжая и примитивная советская дипломатия грубой силы лишь оправдывала их реваншистские планы.
Финны поддержали Германию на словах - финское общество нуждалось в большом друге, и после разочарования в поддержке Запада им могла быть только Германия. Но на деле финское руководство сознавало и слабость финских войск, основательно поредевших в Зимней войне, и крайнюю степень цинизма нацистов, которые едва ли заслуживали большего доверия, чем большевики. Свои полтора десятка дивизий Финляндия отмобилизовала в срок, но оговорила, что открыто вступит в войну не ранее падения Ленинграда. Финны действительно не перешли границу 22 июня, хотя местами возникли пограничные перестрелки. Более того, финны отказались позволить немцам ударить по СССР со своей территории. Они ограничились занятием Аландских островов, которые имели демилитаризованный статус. По финскому десанту советские самолеты сразу нанесли удар. В последующие дни, несмотря на отсутствие дипломатического разрыва, советская авиация наносила удары по финской территории. В итоге 25-26 июня финны вынуждены были объявить, что находятся в состоянии войны - оборонительной, а не наступательной, как принято думать.
Определенные финские круги желали войны и мечтали о присоединении Карелии и Кольского полуострова, а не только о возвращении отнятого в предудущем конфликте. Однако начало войны-продолжения свидетельствует, что не эти люди задавали тон, и что неуклюжая и примитивная советская дипломатия грубой силы лишь оправдывала их реваншистские планы.
